ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ. По свидетельству В.В.Зеньковского, русская философская мысль «сплошь историософична», постоянно обращена к вопросам о началах и конце истории, о ее сокровенном смысле и путях его постижения, о ее всеобщих началах и уникальности исторического пути отдельных народов и цивилизаций, о соотношении «данности» и заданности исторического процесса, прогресса и возврата к началам исторического бытия, конечности исторических времен и эсхатологической вечности. Через исторические судьбы человечества русские мыслители ищут синтетическое единство всех сторон исторической реальности, всех движений человеческого духа. К универсализму в постижении исторических судеб человечества русская философия истории, развиваясь в общем русле европейской философской мысли, шла через осмысление исторической миссии России в мировом процессе.

Предпочтительный интерес философии истории в России к истолкованию исторического процесса отнюдь не вытеснил интерес к проблемам исторического знания, к вопросу, «как возможно историческое знание».

В общем развитии философии истории в России можно условно выделить четыре этапа: 1) поиски духовных «начал» русской истории, мессианского призвания «Святой Руси»; 2) становление русской философии истории в результате осмысления европейской философско-исторической традиции в ее приложении к истории России; 3) опыт самоопределения основных направлений философии истории; 4) развитие оригинальных историософских систем на основе синтеза знания и веры.

Поиски смысла и начал исторического бытия русского народа и государства издавна становятся предметом «древнего любомудрия» и находят выражение в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона (сер. 11 в.), в «Повести временных лет» (нач. 12 в.), а также в комплексе текстов, связанных с разработкой идеологемы «Москва – Третий Рим», заложивших основы русского мессианизма.

Возникновение философии истории в России обычно связывают с именем Чаадаева [ЧААДАЕВ]. Сопоставив в своих «Философических письмах» две модели исторического развития Европы и России с точки зрения их соответствия замыслам Провидения, он приходит к выводу, что Россия как бы выпала из его замыслов. Вызов, брошенный Чаадаевым, получил продолжение в полемике славянофилов и западников. Расходясь в понимании и оценке исторического прошлого России, они сходились в критическом отрицании ее настоящего и в стремлении предвосхитить ее будущее. Но в то время как славянофилы (И.В.Киреевский [КИРЕЕВСКИЙ], А.С.Хомяков [ХОМЯКОВ], К.и И.Аксаковы, Ю.Ф.Самарин [САМАРИН]) историческую миссию России видели в особом пути ее развития, западники (В.Г.Белинский [БЕЛИНСКИЙ], А.И.Герцен [ГЕРЦЕН], П.В.Анненков [АННЕНКОВ], Т.Н.Грановский [ГРАНОВСКИЙ], К.Д.Кавелин [КАВЕЛИН]), исходя из идеи универсальности исторического процесса, связывали будущее России с ее возвращением в лоно европейской цивилизации, с призванием России ответить на поставленные, но не решенные Западом вопросы.

Спор славянофилов и западников привел к разработке общих философско-исторических проблем. Герцен идеям провиденциализма и телеологизма противопоставил оригинальную концепцию исторического «алогизма» и «импровизации истории». Развивая идеи западного позитивизма, философия истории в России выдвигает идею зависимости прогресса от степени участия в нем личностного начала – «критически мыслящей личности» (П.Л.Лавров [ЛАВРОВ]), и субъективный метод, который побуждает участника прогресса и его исследователя становиться на ту сторону, где личность может восторжествовать (Н.К.Михайловский [МИХАЙЛОВСКИЙ]). Другим направлением, во многом опередившим европейскую философско-историческую мысль, являются теории культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева [ЛЕОНТЬЕВ], в которых история предстала как «разноместное и разновременное» развитие человечества, в ходе которого она проходит стадии «первичной простоты», «цветущей сложности» и «вторичного смесительного упрощения». Материалистическое понимание истории получило в России форму исторического монизма (Г.В.Плеханов [ПЛЕХАНОВ]).

Новым словом в объяснении исторического процесса стала религиозная философия, давшая своеобразный синтез философии всеединства Вл.С.Соловьева и легального марксизма. В философии всеединства история рассматривается как Богочеловеческий процесс, что предполагает совершенно иное понимание различных сторон человеческого бытия – веры, знания и добра, исторического времени и вечности, конца истории, трансцендентной идеи и ее реализации в тварном, посюстороннем мире. Идеи Соловьева получили развитие в концепции «религиозного материализма» С.Н.Булгакова [БУЛГАКОВ], истории как сферы реализации «симфонической личности» Л.П.Карсавина [КАРСАВИН], всеединства истории как ее непостижимой тайны, которая постигается через постижение ее непостижимости (С.Л.Франк [ФРАНК С.Л.]). Особое место в этом ряду занимает философия истории Н.А.Бердяева [БЕРДЯЕВ], которая, будучи философией творчески динамической, дуалистически-плюралистической и эсхатологической, берет человека в совокупности действия всех мировых сил, т.е. в величайшей полноте и величайшей конкретности. В философии истории Бердяев видел один из путей к познанию духовной действительности высшего порядка, путь к установлению тождества между человеком и историей, между судьбой человека и метафизикой истории. Убежденный в конце эмпирической истории, он видел в эсхатологии начало ее нового эона.

Логико-методологические и гносеологические проблемы исторического знания широко обсуждали такие историки, как Б.Виппер, А.Лаппо-Данилевский, Н.И.Кареев, и философы В.Ф.Асмус, М.М.Бахтин, М.С.Каган и др.

Литература:

1. Зеньковский В.В. История русской философии, т. 1–2. Л., 1991;

2. Философия истории в России. Антология. М., 1994;

3. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории. М., 1997.

Л.И.Новикова